— Послушала совета коллег, теперь развожусь и думаю — а что я раньше на развод не подала? У мужа брат есть, старший, 6 лет у них разница. Мать их одна воспитывала, вечно на работе пропадала. Толя Ване и за маму, и за папу был. В садик, в школу, на тренировки все Толя водил. Обеды варил, с уроками помогал. Выросли братья а отношение покровительственное у Толи к Ване так и осталось, — жалуется брюнетка лет 25 в очереди в больнице.

— Толя… Толя… — нахмурила бровки собеседница брюнетки, держа на руках спящего младенца. — А, это светленький такой, все на свадьбе твоей Ваню обнимал?

— Он самый. У нас со свадьбы фотографий, где Ваня в обнимку с братом, больше, чем со мной. Или я где-то на заднем фоне, а Толя на переднем плане. Я фотографу за такую работу расчет не хотела давать, но мы договорились.

— Я бы вообще платит не стала, вот еще! Взялся за работу делай нормально. Невеста главный человек на любой свадьбе.

— На любой, кроме моей. Ладно, черт с ней, со свадьбой. Толя работает на производстве, там сухарики и семечки делают. Рабочий день у Толи заканчивается в половине третьего. Вообще, официально, смена у него до пяти. Но их отпускают, когда план выполнен. Освобождается он рано. 34 года мужику семьи нет, живет с мамой. Заняться нечем, вот он к нам и шел. Каждый день сидел. Я в декрете, ребенка не покормить, у меня — студия. Отходить и отворачиваться он не хотел, ржал — “Что я там не видел?” Плюсом кормить его надо было и развлекать. Я мужу жаловалась — бесполезно. Ваня приходил с работы и с братом в приставку играть, до позднего вечера.

— Капец так-то. И самому не стремно было? Прийти на 20 квадратов к паре с ребёнком и играть?

— Ему не стремно было. Самый смак часам к 9 вечера начинался. Свекровь приходила, за старшим сынулей и младшего повидать заодно. Каждый вечер! Я в душ сходить не могла: чаю им налей, бутерброды сделай. Готовить каждый день приходилось.

— Ужас какой. Как ты это терпела? Выгнала бы этого братца, да дело с концом!

— Выгоняла. — грустно вздохнула брюнетка. — Ваня за семью заступался. Говорил — не нравится, сама уходи. И эти рядом стоят, подсевают: “Жена — временное явление, мама и брат — навсегда!” Я, как Насте годик исполнился, на работу вышла. Мне мама денег на садик дала, 10 тысяч. Получается, когда надо было платить за второй месяц, у меня до первой зарплаты две недели было. Я в саду договорилась: 5 тысяч в начале месяца заплатить, 5 — в середине. Мне навстречу пошли. У Вани попросила. Толя вмешался: “Дело женщины — дома сидеть, детям сопли вытирать, мужу (цензура) приятно делать”. Ваня рассмеялся и не дал мне денег, сказал Толя дело говорит.

— Я бы сразу послала! Нафиг такой муж?

— Если честно, я об этом даже не думала. Да и когда рядом Толи не было, Ваня нормальным был. На садик снова у мамы взяла, что делать. Получила первую зарплату, меня коллеги в кафе пригласили, отметить. Я Ване позвонила, чтобы он дочку забрал, и пошла в кафе. За два часа, пока мы там сидели, мне муж позвонил несколько раз, пришло гневное сообщение от свекрови: “Ты развлекаешься, пока мужчины с ребенком сидят. А они с работы, устали. Бесстыжая!”, и от Толи пара звонков была, с наездами. Я не выдержала расплакалась. Меня коллеги давай расспрашивать, я им все и выложила, как на духу.

— Ой, я бы так не смогла чужим людям да личное выкладывать.

— Накипело, просто накипело. Мне девчонки совет дали, дельный. “Раз не можешь сама брата мужа выгнать, сделай так, чтоб муж его сам привечать перестал”. В общем, смысл совета был таков: заставить мужа ревновать. Я так и сделала. Домой пришла с посиделок часов в восемь, выслушала какая я нехорошая, и пошла в душ. Из душа вышла в прозрачном халатике. Ваня ни слова не сказал, а вот Толя слюни глотал сидел. И на следующий вечер я в нем же ходила, но уже с чулками. Смотрю Толя с меня глаз не сводит.

— Ну как? Получилось?

— Свекровь пришла, пока я в душе была. Я в своем халате выхожу, она меня как увидала, с кулаками кинулась, в развращении сыновей меня обвинила, Толю с Ваней за шкирку и домой к себе. Вчера Ваня приходил, вещи забрал. Сказал, что все про меня знает, что ему мамочка глазоньки открыла. И дочь-то неизвестно от кого, и работаю-то я не тем местом. А я смотрю на него и не верю. Будто глаза открылись. Как вспомнила, сколько дерьма на меня за наш брак вылилось, мне аж дурно стало. Выгнала его, вещи с балкона выбросила. На всех рубашках маркером написала “Толя ван лав” и “Мамина юбка рулит”. Не поверишь, легче стало. Как можно было быть такой дурой? Сама себя не понимаю. Сегодня на развод подала, пока мама с Настей сидела. Настена приболела немного, мы на больничный вышли. Я за рецептами и пришла, нам еще нет трех лет, бесплатно дадут. Денег сейчас лишних нет.

— Да, тебе сейчас непросто будет, — покивала девушка с младенцем. — Но лучше одной, затянув пояс, чем с таким недомужем, как у тебя.

— Вот и я о том. Где раньше ум был? — улыбнулась брюнетка, извинилась перед собеседницей и юркнула в кабинет за рецептами.